worldcrisis.ru есть такой пассаж:

«После предыдущего обзора нас спросили, что за "жуткие идеи оппозиционных экономистов" имелись в виду – отвечаем: речь о нашумевшей идее напечатать денег для развития экономики РФ. На возражения об инфляции обычно отвечают – мол, с чего, ведь деньги пойдут на конкретные проекты: т.е. вырастет не только денежная, но и товарная масса – значит, никакой инфляции. Увы, это бред – даже если оставить в стороне нереалистичность самой идеи "строгого контроля": для этого нужно сменить систему (в текущей квазифеодальной всё делается за мзду) – а эта мысль, как ясно из вышесказанного, есть "подрыв конституционного строя". Но и без этого – неужто не ясно, что выделение денег и появление товаров отстоят друг от друга во времени, причём изрядно?

Печатаем под стройку завода: наняли рабочих (они получили зарплату), купили стройматериалы и оборудование (зарплаты сотрудников фирм-продавцов). Все они понесут деньги в магазины – где товаров пока столько же (завод ещё не построен!): итог? – рост цен. Добавочный бетон для строек, станки, металлы тоже с неба не упадут: надо и для них строить завод – с теми же инфляционными последствиями при эмиссионном финансировании. Итак, в первый же год рост цен сделает проект много дороже – и придётся печатать ещё больше: инфляционная спираль раскрутится вовсю. Так вместо процветания выйдет "боливарианский социализм XXII века" со всеми его прелестями – от дефицита туалетной бумаги до запрета считать CPI. В прожекте глухо говорится о "контроле расходов выделенных денег", но он не поможет – надо исключить всякие потребительские траты, т.е. заставить работать "за трудодни": ну так и напишите – "для реализации плана нужен ГУЛАГ"…

…эмиссия сразу вызовет инфляцию. Да это и без сложных расчётов ясно – если б можно было путём денежных манипуляций "даром" взбадривать экономику, это бы уже давно практиковали в мире (денежному хозяйству уже от роду не одно тысячелетие). Поймите же, экономика впереди денег, а не наоборот – усложнение первой вызывает естественный рост последних. Но то здравый смысл, а когда вместо него желание изнасиловать естество во имя химеры "догоняющего развития", выходит бред: "сон разума рожает чудовищ"…

Г-н Егишянц, не ведая того, почти дословно произвел суть диалога, который у меня случился 20 назад во время службы в должности корреспондента одной газетенки. В ходе интервью с одним подонком, шишкой из партии «Яблоко» (извините за ненаучный термин «подонок». Я понимаю, что в научной дискуссии таким словам не место, но он все-таки менее эмоционален и более соответствует политкорректности, чем вполне научный и юридически точный термин «враг»), разговор зашел о монетаризме. Яблочная шишка разглагольствовала, что, мол, нельзя печатать деньги (это был 1996 год, 15% монетизация ВВП, разгар неплатежей), потому что это плохо, ненаучно и вообще бяка. Когда я его прижал, он договорился до бессмертной фразы «сами деньги стоят денег». А дожимал я его простым соображением: «Как же так. Есть, к примеру, металл, цемент, энергия, люди, хлеб для людей, а строить дом нельзя, крашеной бумаги не подвезли. А вот если мы пригоним солдат ли зэков, то дом построить можно?» Именно это повторил уважаемый Сергея Егишянц: при ГУЛАГе завод построить можно, а при монетаризме нельзя.

Так какой же экономический порядок прогрессивнее: ГУЛАГ, при котором можно построить завод, или монетаристский рынок, при котором завод строить нельзя, потому что нет крашеной бумаги? Что сначала – экономика или деньги? Так поставил вопрос г-н Егишянц и ответил – экономика.

Переведя последнюю дилемму в более обыденные слова, вопрос формулируется так: что впереди, курица или яйцо? К счастью, задолго до появления «монетаристов» на свете жили люди, которые поняли, что подобные вопросы появляются от непонимания такого раздела философии, как диалектика. В данном случае диалектика состоит в том, что принципиально невозможно поставить экономику или деньги впереди друг друга, так как эти понятия отражают, каждый по своему, единую сущность процессов обмена между людьми в ходе жизнедеятельности.

Все, что мы делаем в жизни, – это обмениваем одно на другое. В том же ГУЛАГе зэки обменивали свой труд на продовольственную пайку и обогреваемое место в бараке. Рынок в его идеальном состоянии – когда можно не обменивать, когда сделка может не состояться.

Вы можете не жрать? Не согреваться в мороз? Не можете? Так вам и ГУЛАГ не нужен. Вы пойдете выменивать все, что у вас есть, за кусок хлеба и теплую койку. А если работодатель один и условия его одни, то выбор – или продаться, или сдохнуть. Чем эта ситуация лучше ГУЛАГа? Свободой выбора барака и барачного капо? Возможностью самому стать главным в бараке?

Рынок отличается от «не рынка» (если такой термин существует в убогих мозгах монетаристов) нашим отношением к его деталям. Строго научно – все на свете рынок.

Брехня, что во времена СССР при социализме не было рынка. Был, своеобразный, но был. Такой пример. Один директор завода хотел получить звезду «Героя труда». Но не имел возможности себе это пробить. Зато имел редкий импортный станок, который был нужен директору другого завода, имевшему выход на женщину, которая оформляла списки на «Героев труда». Ребята договорились – один получил станок, другой – свою звезду. Да, в этом обмене не участвовали деньги. Ну и что? Был же акт обмена. А если бы одно на другое меняли с помощью связок ракушек, или пачек денег, тогда это был бы рынок? Оставим монетаристам схоластику рынка/не рынка, и вернемся к сути.

Итак, что впереди – деньги или товар (насчет «экономики» Егишянц оговорился)? В сегодняшних условия – деньги. В других условия – может быть товар (не представляю, какие это условия, но лень доказывать невозможность такого варианта, пусть будет).

Истина, как учил великий Ленин, конкретна. Сейчас никто не будет выпускать товар, который никто не сможет купить, потому что у него нет денег. Но совместить одновременно выпуск денег и товаров нереально. Будет ли инфляция за счет опережающего выпуска денег? Теоретически, будет, практически, бабушка надвое сказала. При росте денежной массы цена товара может даже снизиться, так как увеличение потребления товара приводит к росту производства, что при использовании тех же самых мощностей снижает условно постоянные издержки. То есть если фабрика выпускает 10 ведер в день, у них одна цена, если на тех же станках выпускает 1000 ведер в день, у них себестоимость гораздо ниже. Так выводили страну из кризиса в 1999 году Примаков с Геращенко, напечатав уйму денег.

Надо понимать, что инфляция – не превышение денег над массой товаров, а мера разбалансированности экономики.

Если честно анализировать рынок сложных товаров (а не бабушку, продающую кружку собранной в лесу земляники), то любой товар, выходящих на рынок, уже оплачен на 95% - оплатой сырья и стоимостью всех переделов до момента попадания на полку магазина. Если его никто не купил, то масса выплаченных в ходе его производства денег не нашла эквивалентного обмена на потребленный товар. Это, извините, и есть превышение денег над массой товаров, то есть классическая инфляция.

Итак, любое отклонение от равновесия денег и товаров приводит к инфляции. Поскольку идеально сбалансировать рынок невозможно, то в нормальной хозяйственном механизме всегда должна быть небольшая инфляция. Если этой инфляции нет, то экономика чем-то больна. Поэтому не надо заниматься схоластикой относительно того, что первично, курица или яйцо, деньги или товар, а надо просчитывать конкретные механизмы распределения в экономике денежных и товарных потоков. Делать конкретные модели с учетом текущей и будущей ситуации, учитывать все факторы, например, сколько своруют банкстеры и сколько откатов получат замминистры, до того, как будут повешены. А то по Егишянцу получается, что если выпустить вдвое больше цемента, то работники цементных заводов получат вдвое большую зарплату и сожрут вдвое больше хлеба при неизменных ценах. Детский лепет! Успокойтесь, не получат, и не сожрут.

А Егишянц фундаментально прав: ГУЛАГ – будет. Но не потому, что это так уж прогрессивно и экономически эффективно. А потому, что при нынешнем уровне понимания экономики нынешними «монетаристами», другого выхода нет, кроме как нагнать зэков или солдат и начать строить завод, который, по мнению последователей Самуэльсона, построить невозможно.

Теперь детальнее о монетаризме. На русском была издана брошюра с работами Милтона Фридмана. Прочитайте, исключительно разумные вещи пишет ученый. Когда Фридману стали приписывать то, что сейчас называется монетаризмом, он заявил: «Если это монетаризм, то я не монетарист». То, что вашингтонские холуи называют «монетаризмом», к теории обращения денег и вообще к экономической науке отношения не имеет. Монетаризм по-вашингтонски был придуман для ограбления других стран, в которых америкосам удавалось подкупить правительства. А в какой стране политиков не удавалось купить? Вы, надеюсь, осознаете, что проститутки по сравнению с нынешними политиками просто святые девы. Даже есть классический анекдот: честный политик тот, кто продался только один раз.

Суть монетаризма – в политике «валютного комитета» (currency board). Эта финансовая система, при которой деньги в стране печатаются только под пришедшие в Центральный банк доллары. В этой системе возможна абсурдная ситуации: если в стране нет долларов, то в стране не должно быть и внутренней валюты. Ситуация искусственная хотя бы потому, что Вашингтон охотно дает взаймы государствам, принявшим монетаризм и все его правила (общее название для этой политики монетаризма «вашингтонский консенсус»). Поскольку выпуск внутренней валюты оказывается привязанным к доллару, то ее курс искусственно завышен, и местные производители не могут конкурировать с индустриальными гигантами Запада.

Политика валютного комитета всегда, везде, во всех странах, со стопроцентной гарантией приводила к уничтожению высокотехнологичной национальной экономики. Да и вообще к уничтожению производства любого товара, который рентабельно ввозить в данную страну из-за границы. Возьмите ярчайший пример – Евросоюз. Как только менее развитые страны вошли в ЕС и перешли на евро (тот же currency board), в них сразу же были уничтожены все технологичные производства, и не только высокотехнологичные. Например, я как-то прочитал, что теперь помидоры в Болгарию возят из Голландии!!!

Другая сторона «вашингтонского консенсуса» в том, что чем меньше в стране производства, тем граждане страны беднее, тем меньше они потребляют, и тем больше можно из страны вывезти сырья. Именно этим и занимается правительство Путина – гонит за рубеж из страны сырье, а закупает утюги и телевизоры.

Высокий курс местной валюты (или использование евро) повышает прибыльность ограбления страны местными и пришлыми ворами. Если, скажем, один рубль стоит десять долларов, то воровать гораздо выгоднее, чем если бы рубль стоил тысячу долларов. Поэтому на самой заре рыночных реформ Егор Гайдар старательно поднимал курс рубля (поглядите в истории), благодаря этому первые сотни миллиардов были вывезены из России. И теперь Центробанк сжимает денежную массу для поддержания искусственно высокого курса рубля, а то, что экономика страны загибается, так ворам на это наплевать.

Вернемся к началу текста. Тогда, в 1996 году, я только начал заниматься экономической журналистикой и не понимал, что происходит. Но в разговоре с яблочной шишкой я четко ощутил исходящую от него эманацию – враг! Прошло несколько лет, я разобрался в экономике, и мне пришлось оставить журналистику. Ну, совершенно невозможно думать во время пресс-конференции о будущем тексте, когда мозг свербит одно страстное желание: схватить пулемет и очередями, очередями всех этих Ясиных, Кохов, Лившицев и прочую сволочь!

Еще одно замечание. Передергивает от омерзения, когда читаешь, будто кто-то из нынешних монетаристов «не понимает пагубности этой политики», «искренне заблуждается», «находится в плену иллюзий» и прочее подобное. Нет, никто не заблуждается. Дураков в России нет. За 62 года жизни я встретил максимум 3-4 людей, которых я мог назвать про себя «дураками». А все остальные были вполне нормальными людьми, кто соображал лучше, кто хуже, кто быстрее, кто через пень колоду (я к примеру). Но все рано или поздно доходили до нормального уровня понимания реальности.

Для наглядности пример дурака. В одной военной части, где я работал от проектной организации, мне рассказали о полковнике, который приказал проолифить парилку в бане (когда затопили, олифа естественно закапала с потолка). Я не поверил. А потом случайно услышал разговор этого полковника с лейтенантом, и… поверил. Не буду описывать сюжет, вы мне не поверите, что это нес человек не из дурдома, а с тремя звездами на погонах. Сколько мужиков в России могут покрыть олифой парилку в бане? Много один на миллион. И большего процента дураков в России нет.

А враги есть. Вполне сознательные враги России и русского народа. И переубеждать их не надо, их надо уничтожать. Идет война, и либо мы уничтожим врагов страны, или враги уничтожат страну. И совершенно не важно, что они говорят, и что думают. Пуле, которая пробьет твой череп, все равно, какой идеологии придерживается тот, кто мигом раньше нажал на курок автомата, какие у него художественные пристрастия, и любит ли он/она цветы и собак.

…

P.S. Мне очень нравится читать обзоры Сергея Егишянца. Надеюсь, что он еще долго будет радовать нас своими яркими и глубокими текстами. И то, что его слова вызвали у меня такую резкую реакцию, ну, уж простите старика, вспыли из памяти прежние страсти. Да и знаете, Истина, мать ее, такая паскудная девка.

***

Комментарий к данной статье на сайте worldcrisis.ru.

Pourquoi [pourquoi]
сегодня 16:30

Михаил Хазин - "Коммерсант":
"... Второй путь — монетизация экономики. Создаем институты развития, наполняем их эмиссионными деньгами, а они на проектных принципах начинают строить заводы. Программа вызовет дефляцию, потому что сфера оборота рубля будет расти быстрее, чем накачка экономики деньгами. При блокировке вывода оборотных средств из страны, мера даст 5% роста в течение 10-15 лет."

Михаил Хазин - WC:
"... Состоит она в том, чтобы закрутить спираль спада в противоположном направлении. Сегодня она работает так: сокращение денежной массы - снижение рентабельности отечественных предприятий - рост импорта - закрытие отечественных предприятий - сокращение сферы оборота рубля, рост нагрузки на бюджет - рост инфляции - сокращение денежной массы - ... . Ключевой элемент здесь - сокращение оборота рубля. Если начать строительство импортозамещающих предприятий (только не отдельных заводов, а по всей цепочке, от сырья до конечного продукта), то сфера оборота рубля будет расти и прирост денежной массы будет закрывать этот рост сферы оборота. Инфляция будет падать (как это было в 1999-2002 годах), посупления в бюджет расти (от новых предприятий), реальная безработица падать. И экономика пойдет в устойчивый рост.

Кто-то спросит - а ресурс? Их может быть два. Первый - это эмиссия, за счет которой будут наполняться институты развития, которые смогут выдавать только длительные инвестиционные кредиты под очень малую ставку на строительство импортозамещающих предприятий. Второй - это деньги резервных фондов, на которые будут закупаться оборудование и технологии, производство которых мы утратили в результате реформ последних десятилетий. Для начала - простых, потом все более и более сложных..."

Кто, интересно, здесь говорит правду, а кто врет? Или кто лучше знает экономику - Хазин или Егишянц?