Скачано с сайта «Теория кризиса» http://worldcrisis.ru в декабре
М.Хазин. Теория кризиса. Доклад на конференции в г.Модена, Италия, 9 июля 2008 года.
1. Введение.
Сегодня уже только ленивый не говорит о мировом
экономическом кризисе, однако как только дело доходит до внятного объяснения
его причин, прогнозов его течения и, тем более, его итогах, начинается
существенная невнятица. Вместе с тем, достаточно полная теория этого кризиса
была разработана российскими экономистами О.В.Григорьевым, А.Б.Кобяковым и
М.Л.Хазиным еще в 1997-2001 гг. Более или менее полно она изложена в книге:
А.Кобяков, М.Хазин "Закат империи доллара и конец Pax Americana", но
книга эта вышла в свет в 2003 году, она достаточно длинная, и требует некоторых,
хотя и незначительных, специальных знаний. По этой причине, в настоящем докладе
я решил исправить этот недостаток и более или менее коротко, не останавливаясь
на деталях и ссылках, описать эту теорию для нормального слушателя (читателя) и,
соответственно, дать более или менее точный анализ путей развития кризиса и его
основных последствий.
Статистические графики, прилагаемые к настоящему
докладу взяты автором из еженедельных обзоров мировых рынков, принадлежащих
аналитику компании «AйТи-Инвест»
Сергею Альбертовичу Егишянцу, которому автор выражает искреннюю благодарность
за полезные обсуждения в процессе подготовки настоящего доклада.
2. Основания теории.
2.1. Труд и капитал. Теория кризиса основывается на двух основных положениях. Первое из них
было тщательно разработано политэкономией XIX века в рамках развития трудовой теории стоимости и
состоит в том, что продукт труда распределяется между двумя факторами
производства – трудом и капиталом, неравномерно. Капитал, в
соответствии с базовыми принципами капитализма, рассматривает продукт труда как
свою частную собственность [неудачный
термин «рассматривать». Капитал
«покупает» рабочее время работника, а с учетом всех связей с работой можно
сказать, что покупает самого работника, поэтому продукт труда является
собственность капитала уже вследствие покупки работника], и, как следствие, владельцы труда не получают за
него необходимое возмещение [термин «необходимое» неудачен. Кто сказал,
какое возмещение является «необходимым»? В марксизме считает достаточным
возмещение, которое обеспечивает воспроизводство рабочей силы, то есть у
работника хватает дохода, чтобы заиметь и воспитать детей и обеспечить себе и
детям уровень жизни, считающийся достаточным для его социального слоя. И в этом смысле капитал в развитых странах обеспечивает работникам
«необходимое» возмещение].
Таким образом, имманентной, неотделимой проблемой капитализма является
постоянное ускоренное приращение капитала [капитал прирастает потому, что капиталист
забирает себе доход сверх необходимого для обновления и расширения мощностей и
сверх необходимого для своих жизненных потребностей. В будущей России капитал сверх необходимого я буду изыматься у капиталиста, если он
не вкладывает его в производство. Кроме того, я разовью мощный государственный
сектор, который будет конкурировать с капиталом за рабочую силу. И вполне
возможно, в госсекторе удастся снизить продолжительность рабочего дня.
Капиталист не может снизить продолжительность рабочего дня, иначе он проиграет
в конкурентной борьбе с другим капиталистом, выжимающим из работника максимум. В результате идет бешеная гонка на рынке, абсолютно не нужная для
потребителей и общества – все эти бесконечные марки кетчупа, все эти программы
лояльности, выжившая из ума реклама и прочее].
Проблема, в частности, в том, что капитал существует
не столько в денежной форме, сколько в форме активов. А
стоимость актива определяется желанием рынка его приобрести, что, если идти по
цепочке покупок, рано или поздно упирается в конечный спрос, то есть спрос или
государства, или потребителей [развитие производных финансовых
инструментов, деривативов, развитие методов секьютиризации и прочие процессы
привели к отрыву спроса на активы от их реальной стоимости. На рисунке приведено отношение объема фондового рынка США к
ВВП.
http://blogberg.ru/my/kmaksimov/page410/
Взято с сайта Яндекса http://images.yandex.ru/yandsearch?rpt=simage&img_url=images.mises.org%2F4654%2FFigure1.png&ed=1&text=объем%20фондового%20рынка%20США%201990&p=3
Видно, что полностью утрачена связь между
реальным производством и фондовым рынком. Хазин прав, рост стоимости упирается
в спрос. Но спрос растет с ростом избыточного капитала, который нужно куда-то
вкладывать. То есть деньги производят деньги, минуя стадию производства. Это и
сеть основная причина экономического кризиса. Я остановлю этот процесс за счет
нескольких основных действий: первое, вся банковская система будет
национализирована, банков останется много, но все они будут принадлежать
государству на всех уровнях – от федерации до муниципалитета; второе – я
уничтожу фондовый рынок, деньги можно будет получить только за свою работу;
третье – будет ограничено число акционеров любого общества количеством членов
Совета директоров, то есть владельцами общества будут только те люди, которые
непосредственно им управляют, и на это количество будут введены законодательные
ограничения в зависимости от размера капитала. Наверное,
можно продумать и ряд других мер].
Но последние непосредственно выступают в рамках производственных отношений со
стороны труда, а спрос государства также существенно зависит от возможностей
потребителей. Таким образом, рост спроса при
капитализме неминуемо отстает от роста капитала, что, если не принять специальных
мер, обесценивает последний, как непосредственно, в виде товаров, так и
опосредованно, из-за снижения его эффективности. Последнее вызвано тем, что
уменьшение объема прироста спроса по отношению к приросту капитала ведет к
уменьшению объема прибыли на каждую единицу нового капитала. Иллюстрацию этого
тезиса (именно иллюстрацию, доказательство было дано еще в XIX веке) можно
посмотреть на рис.1
Рис.1.
Относительная динамика ВВП, корпоративных прибылей и оплаты труда в США в
1947-1997 гг.в номинальных ценах.
[На данном рисунке
важно, что от ВВП отстает оплата труда, а за счет снижения оплаты труда ниже
возможностей экономики капитал может повысить свою рентабельность. Плюс доходы корпораций в
номинальных ценах повышаются за счет инфляции и любой накачки экономики
деньгами]. Решение этой проблемы для капитала принципиально важно
и осуществлялось за всю историю человечества тремя основными способами. Первый
возник в период классического капитализма, в котором регулярно проходили
кризисы перепроизводства, обеспечивающие перераспределение активов и «сжигание»
избыточного капитала [«сжигание» происходило в основном за счет войн (кто же добровольно
расстанется со свой собственностью?), поэтому при капитализме каждый несколько
десятков лет неизбежно возникают войны].
Это способ работал эффективно, но по мере развития мировой экономики, кризисы
становились все сильнее и сильнее, так что нужно было искать что-то новое.
Вторым способом стал вывоз капитала на еще неосвоенные
территории – соответствующая политика получила в конце XIX века название
империализма [см.
В.И. Ленин «Империализм как высшая стадия капитализма»]. Этот способ неминуемо вызвал острую конкуренцию не
только за рынки сбыта товаров, но и за рынки вывоза капитала и завершился
сначала I, а потом и II Мировой войнами. Поскольку после
появления сначала СССР, а потом и мировой системы социализм, появилась
системная угроза самому существованию капиталистической системы, ей потребовалась
значительно более согласованная политика. В результате, в 1944 году вывоз
капитала был институциализирован в рамках Бреттон-Вудских соглашений, которые
создал как институты, регулирующие это процесс (ГАТТ, ныне ВТО, МВФ, Мировой
банк), так и систему регулирования мировых финансов на базе американского
доллара, привязанного к золоту и, контролируемой, соответственно, Федеральной
резервной системой США.
2.2 Мировое разделении труда. Вторым базовым элементом нашей теории стала роль
мирового разделения труда, которое играет принципиальную роль в рамках той
модели (парадигмы) научно-технического прогресса (НТП), которая сформировалась
в конце XVIII –
начале XIX веков и сегодня распространилась на весь мир. Принципиальной особенностью этой модели является то, что очередной
виток НТП неминуемо сопровождается углублением процессов разделения труда, а
они, в свою очередь, требуют увеличения объемов рынков сбыта (неочевидный вывод в целом, но верный для капитализма. Разделение труда повышает выход продукции на одного
работника и единицу капитала. И капитал не может отказаться от выжимания всех
соков с работника, поэтому производится избыток продукции. Но государство может
снизить число рабочих часов, как когда-то
законодательно ввело 8-часовой рабочий день вместо 12-часового. Представьте, что сейчас рабочий день длился бы 12 часов, сколько бы
лишней, не находящей спроса продукции производилось? (Он так и длится довольно
часто, поэтому государство должно каждому рабонику предоставить право выбора
рабочего места между частным предприятием и госпредприятием, где будут
полностью соблюдаться законодательные нормы, в том числе и о рабочем времени.
Следующий строй, который я буду строить – это возможность
выбора между частным и государственным предприятием для работника).
Как следствие, движение любой страны на пути
научно-технического развития в последние 250 лет требовало расширения рынков
сбыта своей продукции, то есть, как мы понимаем, рынков, которые бы она
контролировала.
Соответственно, количество технологически независимых
государств в мире последние два века все время сокращалось. В
Европе еще в середине XIX
века речь шла о десятке реально независимых (то есть имеющих возможность
самостоятельно развивать полный спектр технологического, а том числе и военного
производства) государств, к началу ХХ века их осталось от силы 5 (Российская империя,
Германская, Австро-Венгрия, Франция и Великобритания), в середине ХХ века уже не
только в Европе, но во всем мире было только два реально независимых
государства – СССР и США.
Отметим, что хотя политические и социальные модели
государства в СССР и США были принципиально разными, но вот процессы НТП
протекали там практически параллельно, что дополнительно подтверждает, что
модели развития, научно-технического прогресса, были у них одинаковые. И та, и
другая страна опирались на необходимость окупить очередной виток НТП за счет
расширения рынков сбыта, хотя технология использования рынков (то есть
окупаемости) была у них различной. Но суть процесса,
финансирование НТП, за счет нагрузки на потребителей (в США) или
централизованного перераспределения общественных фондов (в СССР) от этого не
менялась [спорный момент насчет «технологии использования рынков. «Перераспределение фондов» – какой
это рынок? СССР действительно надорвался, остал от Запада, перекачивая ресурсы
экономики в бессмысленную гонку вооружений и сфер произодства при деградации
сферы потребления. Но не это стало причиной его конца – он погиб из-за
вырождения управленческого аппарата, элиты, которая не имела возможностей
изменить механизмы функционирования общества. И здесь не только экономики,
здесь сыграло свою роль господство идеологии, как в мусульманских странах,
которые катятся в пропасть из-за тупого следования исламской традиции. У
будущего нет традиции, а только постоянное обновление. Вообще, идеологическое
самоубийство обществ – интереснейшая научная проблема (кстати, о ней много
пишут фантасты, то есть она реально занимает умы
думающих людей)].
Но поскольку процессы развития науки
и техники продолжались, эти два мировых лидера должны были уже к последней
четверти предыдущего века столкнуться с проблемами финансирования следующего
этапа научно-технического прогресса [Все развивается за счет людей и материальных ресурсов, а не
финансов.
Внутригосударственные финансы – это лишь средство перераспределения людей и
ресурсов между субъектами финансирования. Сколько бы денег ни выпустило
государство, от этого не увеличится ни количество работников, ни количество
ресурсов. Госудаству не может не хватать денег – государству может не хватать
работников определенной квалификации и ресурсов. Дополнительные
ресурсы можно купить за рубежом за валюту, тогда можно говорить, что «не
хватает денег», но масштабные закупки нужны только для промышленности,
выпускающей массовые изделия, а для собственно научно-технических разработок
закупки мизерны по объемам].
3. Кризис 70-х годов и «рейганомика».
Кризис капитализма 70-х годов прошлого века был
вызван, с точки зрения приведенных выше соображений, сразу двумя причинами.
Во-первых, к этому времени вновь возникла проблема утилизации избыточного капитала
в связи с исчерпанием регионов для вывоза капитала. Во-вторых, прекращение
роста рынков сбыта резко усложнило процессы развития НТП. Допускать острые
кризисы перепроизводства или войны в условиях существования мировой системы
социализма было нельзя категорически, и эффективность капитала стала снижаться.
Это сразу же отразилось на потребителях,
что хорошо видно на рис. 2, где показана средняя заработная плата в США
с 1950 года. Отметим, что данные последних 10 лет нужно оценивать достаточно
критично, с учетом того, что официальные показатели инфляции в США стали все
более и более занижаться по сравнению с реальностью.
Рис.2.
Средняя заработная плата США в сопоставимых единицах.
Как следствие, начался серьезный кризис, который носил
не локальный, а общесистемный характер. В 1971 году США объявили дефолт по
доллару, отвязав его от золота, в 1973 году начался нефтяной кризис. Отметим, что в СССР проходили аналогичные по содержанию процессы
(получившие позднее наименование «застоя»), причем выход из положения обе стороны
должны были искать именно в рамках решения задачи повышения эффективности
капитала, обеспечивающего следующий виток НТП (неверно,
для СССР не было необходимости повышать эффективность капитала, так как не было
капитала. Понятие «эффективность» в рынке
и в государственной экономике принципиально разные. Для агентов рынка
«эффективность» их собственного капитала – это вопрос жизни и смерти. Для
государственной экономики имеет значение эффективность всей экономики. При
рынке огромное количество труда теряется на функционирование рыночных
механизмом, все эти маркетинги, рекламу, продвижение товаров и десятки марок
кетчупа из химического дерьма. Мой собственный кетчуп из
помидор средней полосы не такой сладкий, зато насколько приятнее на вкус). Отметим, что в СССР
соответствующая задача так и не была решена, что и привело к известным
результатам [привело
разложение и предательство элиты].
Важнейшей чертой этого кризиса в
рамках капитализма было одновременное наличие депрессии (то есть падения
производства) и высокой инфляции (так называемой стагфляции), сочетание,
которых никак не могло быть в рамках классической капиталистической экономики,
см. рис.3. [не
согласен. Именно
стагфляция является основной моделью развития кризиса, что проистекает из сути
инфляции как меры разбалансированности экономики, см. разд. 5.3. «Возможна ли экономика без кризисов?»] Связано это было с тем, что США обязаны был продолжать
гонку НТП с социалистической системой и любой ценой финансировать инновационные
процессы. 
Рис.3. Изменение
ВВП и промышленная инфляция в США.
[Видимо, описка, и справа на шкале PI - Prefitability index, доход, деленный на инвестиции или IRR – внутренняя норма доходности]
Решение задачи было найдено в конце 70-х годов и
связано с именами тогдашнего руководителя ФРС Пола Уолкера и группы советников
президента США Дж.Картера. Состояла оно в
парадоксальном выводе: не уменьшать денежную накачку за счет эмиссионных
долларов, а наоборот, увеличить ее! Только направить не на поддержку капитала
(ради чего, собственно, и был создан в США в 1913 году частный центральный банк
– Федеральная резервная система), а на прямое стимулирование конечного спроса,
как государственного, так и частного. С точки зрения описанных выше механизмов
разделения труда это решение можно описать так: если невозможно расширить рынки
сбыта, то нужно увеличить эффективность потребления каждого участника доступных
рынков.
Реализации этого плана, безусловно, позволила бы дать
ресурс на очередной «виток» НТП, но при этом нужно было решить несколько сопутствующих
задач. [Нелогично, деньги можно было сразу дать на
НТП, не пропуская их через цикл потребления]. Во-первых,
существенно сократить инфляцию в секторе потребления, поскольку в противном
случае, особого его роста в сопоставимых величинах просто бы не было: рост
потребительских расходов за счет кредитных
ресурсов компенсировался бы ростом цен.
Во-вторых, необходимо было обеспечить направление
расходов потребителей в сторону высокотехнологических отраслей, поскольку
именно их развитие было необходимо для борьбы с СССР.
В-третьих, поскольку избыточная ликвидность, все-таки,
попадала бы на рынки (пусть и не на потребительские), необходимо было
обеспечить механизм стимулирования инвестиционного процесса, понимая здесь под
этим словом его первоначальное значение, то есть увеличение основных средств производственных компаний. Иными словами, чтобы деньги
потребителей, во всяком случае, в значительной их части, шли, все-таки, на
развитие, а не на финансовые спекуляции.
И три эти задачи были решены. Инфляцию побороли за
счет уникального в истории повышения стоимости кредита. Учетную ставку подняли
почти до 20% (см. рис 4), что принципиально изменило экономическую ситуацию в
стране, а заодно укрепило позиции доллара на мировой арене, сильно ослабленные
после дефолта 1971 года. При этом избыточную ликвидность стали «утилизировать»
за счет раздувания финансовых пузырей, то есть резкого увеличения доли
финансовых активов, в общем их объеме [То
есть надо благодарить ФРС за раздувание рынка деривативов, а не кричать, что
«пожар заливали бензином», как это делают невежественные комментаторы. Полностью, абсолютно солидарен с Хазиным]. По этой причине, доля прибыли американских
корпораций, полученной за счет финансового сектора, стала с 80-х годов прошлого
века резко расти, см. рис.5. 
Рис.4.
Учетная ставка и ставка 30-летней ипотеки в США. 
Рис.5 Доля
финансового сектора в общей прибыли корпораций в США
Именно по этой причине «рейганомика»
привела к существенной трансформации мировой системы капитализма, переходу его
в третьей стадии после классического периода и империализма – стадии финансового капитализма [спорное утверждение о новой стадии
капитализма. Я бы подумал о том, чтобы описать ситуацию как «предкризисную
стадию цикла развития империализма, так как переизбыток капитала имел место и
был причиной всех кризисов капитализма, в том числе и Великой депрессии]. Но, как понятно, увеличение доли финансовых активов
неминуемо требовало увеличения кредитного мультипликатора, то есть отношения
широкой денежной массы, для США – М3, к узкой денежной массе, наличным деньгам,
агрегату М1. Соответствующий процесс хорошо виден на
рис. 6. Обращаем внимание на спад на графике в 90-е годы, связанный с
«освоением» ресурсов, поступающих, в основном, с территории бывшего СССР.
Рис.6
Денежный мультипликатор в США
Отметим, что соответствующие «пузыри» регулярно
лопались (фондовый рынок в 1987 году, рынок дот-комов в 2000 г.), однако до
некоторого момента этот процесс находился под контролем, в частности, инфляция
в товарной части потребительского сектора росла относительно слабо.
Направление расходов потребителей обеспечили
массированной пропагандой, обеспечив невиданный взлет тех секторов экономики,
которые были связаны с информационными технологиями с начала 80-х годов. Кроме
того, дополнительные ресурсы на покупку высокотехнологических товаров
отечественного производства были получены за счет вывоза производство товаров
народного потребления в страны «третьего» мира, в первую очередь – Китай и
другие страны ЮВА.
Что касается третьей задачи, то она была решена как
раз благодаря тому, что в начале 90-х годов учетная ставка была загнана на
недосягаемую высоту. Как хорошо видно на рис. 4, с начала 80-х ставка,
постепенно опускаясь, денежная политика смягчалась, что стимулировало
предложение кредита. Отметим, что это также облегчало увеличение денежного
мультипликатора, что обеспечивало использование финансового сектора экономики в
качестве «губки», которая аккумулировала избыточную ликвидность, не пуская ее в
потребительский сектор.
Таким образом, в среднесрочном периоде необходимые
задачи были решены. Разумеется, на долгосрочном интервале проблемы
гипертрофированного роста финансового сектора должны были сказаться (что мы и видим сегодня), но на тот момент проблемы стоящие перед
капитализмом были решены и даже произошло разрушение мировой системы
социализма. Отметим, что если бы ресурсы, которые были «выкачаны» с ее
территории, были бы направлены на погашение созданных в рамках рейганомики
долгов, то не исключено, что негативные ее последствия были бы компенсированы. Но сама система получения доходов от эмиссии крупнейшими банками
была настолько им симпатична, а роль их в государственной политике была
настолько велика (напомним, что традиционно позиции секретаря казначейства, то
есть министра финансов и главных советников Белого дома в США занимают как раз
представители банковского сообщества, не говоря уже о руководстве ФРС), что
отказаться от нее не хватило сил.
4. Последствия «финансового» капитализма.
Главным последствием внедрения этой системы стало то,
что на протяжении нескольких десятилетий американская экономика существовала в
условиях постоянного завышенного спроса. Который не
мог не создать под себя соответствующую систему производства запрашиваемых
потребителем благ, как материальных, так и услуг. В 2001 году автор настоящего
доклада провел расчет американской экономики по данным межотраслевого баланса
за 1998 год, целью которого было найти сектора американской экономики,
получающие «дополнительный», то есть не имеющий источника в рамках
межотраслевого кругооборота ресурсов, источник. Было обнаружено, что сектор
«новой» экономики, в который были включены отрасли, связанные с информационной
экономикой, а также оптовая и розничная торговля, занимая примерно 25% экономики
США по потребляемым ресурсам, «выдает» обратно в экономику всего около 15%, см.
рис.7.
Рис.7. Доля «новой» экономики в инвестициях,
ВВП и в валовом выпуске (в процентах).
Понятно, что структура экономики США с тех пор не
могла не измениться, однако общая проблема «перекоса» осталась: существенная
часть экономики США существует лишь постольку, поскольку есть внеэкономическое,
эмиссионное стимулирование спроса. Увидеть его можно на многих показателях например, на рис.8. 
Рис.8. Соотношение частных долгов
американцев к их реальным располагаемым доходам и норма сбережений.
Как хорошо видно, ситуация в американской экономике
стала разительно меняться именно в начале 80-х годов прошлого века. Но главным
показателем структурного кризиса экономики США является следующий график, см.
рис.9.
Рис.9.
Динамика основных финансовых показателей экономики США в 1959-2006 гг.,
логарифмическая шкала, без учета влияния гедонистических индексов.
В любой нормальной экономике финансовые показатели
должны расти одинаково – что и наблюдалось в экономике США до начала 80-х
годов. А затем индексы разбились на две группы, которые стали отделяться друг
от друга с линейной скоростью на графике с логарифмической шкалой [на графике шкала пропорциональная?], то есть, с экспоненциальной скоростью на практике.
Экономика с такими параметрами долго существовать не может – поскольку она
требует постоянных дополнительных ресурсов на «покрытие» разрыва.
Отметим, что после
Оценить масштаб такой поддержки достаточно просто.
Если взять ситуацию 1998 года, то разрыв, как мы видели, составлял как минимум
10% от ВВП США, то есть, на тот период около 800 миллиардов долларов в год. Если
к этому добавить рост расходов государства, а также учесть все остальные
эффекты, то нужно эту цифру умножить где-то на 1,5-2. Таким образом, месячный
ресурс, вбрасываемый в американскую экономику, должен был составлять на этот
период 1,3-1,6 триллиона долларов в год или 110-140 миллиардов в месяц.
Поскольку этот вброс происходит в США по долговому механизму, он должен быть
ясно виден на графиках совокупного долга субъектов американской экономики,
долги домохозяйств и федерального правительства США, рис.10 [что-то не в порядке с графиком]: 
Рис.10. Долги
федерального правительства, домохозяйств и совокупный долг субъектов экономики
США. 
Рис.11.
Прирост долга, усредненный за 5 лет.
Мы видим, что порядок роста долговой нагрузки примерно
соответствует указанным цифрам, полученным по данным межотраслевого баланса,
при этом мы получили дополнительное доказательство структурного кризиса в США –
темпы роста долга устойчиво превышают
темпы тоста американской экономики. Разумеется, при анализе картинки
необходимо учитывать, что на первом этапе эффект снижения стоимости кредита
оказывался более важным, чем рост совокупного долга.
Отметим, что с тех пор экономика США выросла как минимум в 1,5 раза, так что сегодня для
поддержания системы в (относительно) стабильном состоянии необходимо примерно 200-250
миллиардов долларов в месяц.
5. Механизмы развития кризиса.
Какие последствия могут быть от того,
что как минимум 10% экономики страны существует лишь за счет эмиссии? В
случае ее прекращения, целенаправленного или объективного, эта часть экономики
должна прекратить свое существование. Но не только она, поскольку в рамках
межотраслевого баланса эта часть перераспределяет избыточный ресурс в другие сектора, которые также должны в такой ситуации
погибнуть. Оценить их масштаб можно, используя коэффициент, который меняется в
зависимости от типа экономики, но для нашего случая его можно примерно оценить
в 2,5. Таким образом, значительная часть американской экономики, не менее 25%
по оптимистическим оценкам и порядка 35% по пессимистическим, существует лишь
постольку, поскольку существует эмиссионный по происхождению поток денег на ее
поддержание.
За 30 лет существования этой системы резко выросли
показатели доли финансовой экономики, причем масштаб финансовых пузырей и
структурных диспропорций достиг таких масштабов, что экономика уже не могла их
выдержать. Выражается это во многих эффектах, например в том, что экономика, в
частности, рыночная ставка кредита, перестала в
последнее время реагировать на изменение учетной ставки (см. рис.4). Есть
серьезные основания считать, что в американской экономике давно начался спад,
называть который рецессией не совсем правильно, поскольку этот термин обычно
используется для описания циклических процессов в экономике, а современная
депрессия носит ярко выраженный структурный характер.
Но главным стало то, что резко стала расти инфляция, в
том числе и потребительском секторе. Официальные цифры здесь не совсем
показательны, поскольку США активно занижают инфляцию и за счет манипуляций с базой, и за счет финансовых «инноваций»
(гедонистические индексы), что хорошо видно на рис.12.. Реальные же ее цифры на конец года
составят как минимум 15%. 
Рис.12.
Промышленная инфляция в США.
Такая ситуация автоматически сокращает реальное
потребление в США, как минимум, на те же 15%, что соответствует 10%-му падению
ВВП (с учетом того, что примерно 70% ВВП США формируется за счет
потребительского спроса). И такое падение будет продолжаться до тех пор, пока
темпы эмиссии превышают темпы роста экономики, то есть, как минимум, до тех
пор, пока не будет нивелирована «избыточная» часть американской экономики [американцы могут добиться «мягкой посадки»
кризиса, так что ли?]. При этом
остановить эмиссию, которая и является причиной
инфляции, также невозможно, поскольку это равносильно мгновенной гибели
соответствующей части экономики.
Попытки бороться с инфляцией в стиле Пола Уолкера, то
есть повышением учетной ставки, тоже обречены на катастрофу, поскольку в
условиях перегретой финансовой части экономики и долгового кризиса, это почти
немедленно приведет к повторению сценария 1929 года. Отметим,
что кризис этот будет много сильнее, чем тогда, поскольку в середине ХХ века
структурных перекосов в экономике США не было [а
переизбыток мощностей?], а сейчас аналогичному по масштабу депрессионному падению (см.
Рис. 13), будет предшествовать быстрая гибель структурного «нароста», масштаб
которого, повторим, составляет от 25 по оптимистичным до 35% по
пессимистическим оценкам. 
Рис.13. ВВП
США в период «Великой» депрессии.
Отметим, что изучение потребительского спроса
позволяет дать независимую оценку падения ВВП США по итогам первой, острой
части кризиса. Для этого необходимо оценить годовой рост совокупного долга
домохозяйств (10% от 14 триллионов, то есть около 1,5 триллионов долларов) и прибавить
к ним ту часть падения спроса, которая произойдет из-за роста сбережений.
Сегодня их уровень находится в районе 0, а среднеисторическое значение
составляет порядка 10% (на самом деле, в условиях кризиса этот показатель будет
даже выше), см. рис. 8, то есть еще как минимум 0,8-0,9 триллионов в год
(десятая часть 70% реального ВВП США, равного примерно 12 триллионам долларов).
Таким образом, даже без учета падения реального спроса со стороны бюджетов всех
уровней, который тоже подвергаются инфляционному давлению, совокупное
сокращение годового спроса должно составить как минимум 2,1-2,3 триллиона
долларов, или примерно 15% от ВВП США. Если применить к этой величине тот же
самый мультипликатор 2,5, то получим цифру в масштабе верхней границы
диапазона, определенного выше из расчета межотраслевого баланса. Поскольку при
наших расчетах использовался баланс за 1998 год, то можно предположить, что
этот рост вызван углублением структурного кризиса за последние
10 лет.
Отметим, что мы умышленно не добавляли в оценку
потенциального падения совокупного спроса эффекты, связанные с бюджетным
потреблением, поскольку этим компенсировали ту часть потребительского спроса,
которая идет на закупку импортных для США товаров. Впрочем, все эти уточнения
влияют на окончательный результат достаточно ограниченно.
Остановить этот кризис уже невозможно – поскольку
падение спроса, либо инфляционное, либо ресурсное (отказ от эмиссии) будет
продолжаться. При этом масштаб структурного падения составит как минимум 25%
нынешнего ВВП США (это уже масштаб «Великой» депрессии), а за ним последует
падение депрессионное, объем которого можно оценить по опыту России начал 90-х
годов и США 30-х годов прошлого века, то есть 30-40% от ВВП, правда, уже
уменьшенного.
6. Заключение.
Как мы видим, основной проблемой
американской экономики является наличие «избыточной» части, которая «наросла»
за последние 30 лет за счет постоянного и все время увеличивающегося
эмиссионного стимулирования потребительского спроса. Сегодня США не могут ни финансировать эту часть
экономики, ни «закрыть» ее, поскольку она стала слишком велика. Теоретически, подобную ситуацию надо бы признать и начать прямую антикризисную
политику, но это совершенно невозможно по чисто политическим причинам, поскольку такой масштаб
падения самой крупной экономики мира делает абсолютно невозможным для США
сохранения не только роли единственного мирового лидера, но и продолжения
существования мировой финансовой системы на базе доллара и американских банков.
Не может он также не вызвать весьма и весьма серьезных последствий для всей
мировой экономики (в том числе и России), в частности, падение мирового
совокупного спроса составит по итогам острой стадии кризиса около 20%, однако эти
последствия выходят за рамки темы настоящего доклада.
[Резюме.
США могут совершить «мягкую посадку» после кризиса за счет сохранения за
долларом мирового платежного средства. Мир платит США налог, состоящий из дефицита торгового
баланса, который вполне допустим по отношению к объему мировой торговли, см.
«США могут печатать деньги вечно». Кризис в США – это кризис перераспределения
национального дохода в пользу избыточного капитала, банки берут слишком много.
С помощью инфляции и других мер американские власти
могут сократить долю финансового сектора, а вернуть производство из Китая на
территорию США – это ерунда. Можно сказать, что валюта США не доллар, а
авианосцы, высокие технологии, наука и образование. С этим в США все в порядке,
поэтому у них очень хорошие шансы выйти из кризиса без серьезных эксцессов. Вот
у России все плохо, пока враги во главе с Путиным уничтожают оборону, науку и
образование, даже несмотря на положительное сальдо
платежного баланса и твердый рубль. Это дурилки для
дебилов-обывателей].
Мои ссылки
1. С. Воробьев «О природе инфляции», разд. 5.3.
«Возможна ли экономика без кризисов»
2. В.И. Ленин «Империализм как высшая стадия
капитализма»
3. С. Воробьев «США могут печатать деньги вечно»
